Финансы. Бизнес. Недвижимость. Услуги. Страхование. Вопросы

15 мая 1986 года Политбюро ЦК КПСС поручило министерству среднего машиностроения совместно с другими министерствами и ведомствами СССР выполнение работ по консервации разрушенного 4-гоблока ЧАЭС. В этот же день был создан штаб отрасли под руководством заместителя министра среднего машиностроения Александра Николаевича Усанова. Одновременно при штабе был создан производственно-диспетчерский отдел во главе с Игорем Аркадьевичем Беляевым, который координировал вопросы снабжения, транспорта, размещения людей и их питания, осуществлял связь между различными ведомствами и многими организациями в пределах министерства.

20 мая 1986 года приказом министра Минсредмаша Е. П. Славского для ликвидации последствий аварии на ЧАЭС создано управление строительства № 605 (УС-605). В разные периоды времени в его состав входило более 23-х структурно-производственных подразделений: строительные и монтажные районы, бетонные заводы, управления механизации и автотранспорта, энергоснабжения, производственно - технической комплектации и многое другое.

Генерал-майор Е.В. Рыгалов .

Управлению строительства было подчинено управление военно-строительных частей в составе двух военно-строительных полков, военно-строительный и санитарно-эпидемиологический отряды, а также подразделения обеспечения. Кроме того, в непосредственном контакте с управлением строительства в зоне Чернобыльской АЭС работало свыше 10 научных, проектных и других организаций Минсредмаша — РИАН, СНИИП, ИАЭ, химкомбинат «Маяк» и другие. Первым начальником УС-605 стал генерал-майор Евгений Васильевич Рыгалов, в то время — начальник строительно-монтажного управления № 604 города Красноярска-45 (в настоящее время — город Зеленогорск).

С 20 июля 1986 года УС-605 возглавил уроженец города Абакана Геннадий Дмитриевич Лыков, директор Новосибирской строительной организации «Сибакадем строй».

В третью смену, с 23 сентября 1986 года, начальником управления строительства № 605 был назначен Илья Александрович Дудоров, главный инженер из Димитровградского управления строительства, бывший главный инженер «Сибхимстроя», отработавший в Красноярске-26 около пяти лет.

Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 5 июня 1986 года было официально утверждено решение о долговременной консервации 4-го энергоблока и сооружении объекта под названием «Укрытие 4-го блока ЧАЭС». Генеральными проектировщиками работ стали ленинградский институт ВНИПИЭТ и московский «Оргтехстройпроект». Научное руководство было поручено Институту атомной энергии им. И. В. Курчатова. Фактически же проектирование «Укрытия» началось еще 20 мая. Пока проводились неотложные мероприятия на станции, из ленинградского ВНИПИЭТа в Москву был вызван главный инженер института Владимир Александрович Курносов.

Он и возглавил бригаду проектировщиков. В ленинградской команде Курносова были отважные и ответственные люди: главный инженер проекта Алексей Андреевич Бицкий, главный конструктор Евгений Петрович Цуриков, руководитель группы архитекторов Иван Климович Моисеев, руководитель группы проектировщиков Вадим Михайлович Багрянский.

Комплексная бригада из специалистов ВНИПИЭТа была размещена в институте «Оргстройпроект» в Москве. Перед ней стояла уникальная задача. Подобных сооружений никто и никогда в мире не строил, позаимствовать опыт было не у кого. Требовалось перекрыть разрушенный энергоблок площадью, равной шести футбольным полям, все виды строительных работ надо было проводить максимально дистанционно и завершить за 3-4 месяца. С учетом важности задач были проработаны несколько десятков вариантов защитного устройства.

Предлагались «Холм» из песка, бетона и металлических шаров, железобетонная «Арка», купольный «Зонт» и многое другое. Выбор пал на конструкцию с максимальным использованием сохранившихся после взрыва железобетонных конструкций, включая деформированные при взрыве сооружения и, как выяснилось потом, это было единственное решение, которое позволило до предела сократить сроки возведения объекта, названного «Укрытием».

Это был инженерный риск, но другого выхода не было. Для обеспечения надежности будущего сооружения выполнялись сложнейшие расчеты, конструкции, на которые опиралось «Укрытие», были усилены с помощью корсетов и коронок. Наиболее ответственные опоры были дистанционно испытаны. Короткие сроки требовали использования для возведения «Укрытия» материалов, поддающихся высокой механизации. Был выбран монолитный бетон — хороший материал для биологической защиты, который можно быстро изготовить и транспортировать на большие расстояния с помощью бетононасосов практически без участия людей.

Владимир Александрович Курносов вспоминал: «В начале оформилась главная идея — постепенно бетонируя подступы к 4-му блоку, и тем самым подавляя радиацию, приблизиться к его завалам и, максимально использовав оставшиеся после взрыва конструкции, закрыть эту чертову дыру стенами

и крышей. Именно так во время ликвидации челябинской аварии (взрыв на химическом комбинате «Маяк» в 1957 году — ред.) мы загоняли радиацию под бетон».

Начиная с середины мая, сменяя друг друга через 25-30 дней, в Чернобыле работала на постоянной основе бригада проектировщиков ВНИПИЭТа. Практически до окончания стройки проект «Укрытие» дорабатывался на месте с учетом ситуации. Так, в связи с появлением кранов «Демаг» грузоподъемностью 650 тонн, строительные конструкции были перепроектированы на более крупные элементы весом до 200 тонн, что позволило значительно сократить количество опор внутри разрушенного энергоблока, трудоемких по исполнению.

1. Территория 2-го района обозначена, никто из водителей не проедет мимо. На фото главный инженер В.М. Прокофьев
2. Руководство УАТ УС-605 около Саркофага. Октябрь 1986 г.
3. Задачи инженерным войскам в зоне действия 2-го района определены
4. Автовокзал в Чернобыле до аварии
5. Автовокзал в Чернобыле. Приехал министр Е.П. Славский, слева от него Г.Д. Лыков, в центре (в галстуке) А.Н. Усанов

История строительства объекта «Укрытие» четко делится на три этапа, вахты, как говорили строители.

В этот период был самый высокий радиационный фон. И самое главное — неизвестно, где можно «хватануть» дозу. От взрыва всё разлетелось в разные

стороны. В первую вахту провели максимальную дезактивацию местности, изготовили первые металлоконструкции для «Укрытия». В это же время построили бетонный завод, транспортные коммуникации, организовали первое жилье и столовые для ликвидаторов.

Вторая вахта — с 16 июля по 15 сентября 1986 года. В этот период был выполнен основной объем строительных работ по сооружению Саркофага. Трудозатраты строителей здесь были максимальны.

Третья вахта — с 16 сентября по 30 ноября 1986 года. Строительно-монтажные работы завершились и объект «Укрытие» был принят Правительственной комиссией.

Группа проектировщиков объекта «Укрытие» в здании автовокзала в Чернобыле .

Для выполнения громадного объема работ были привлечены все строительные и монтажные организации Минсредмаша. Из них в составе УС-605 были созданы 12 районов ликвидации аварии.

Заместитель министра Средмаша А.Н. Усанов (в центре - фото в очках)
проводит совещание в бункере. Третий справа (стоит) -
главный инженер ВНИПИЭТа В.А. Курносов .

Каждый район формировался, начиная от руководителя до рабочего, из одной строительной организации в составе министерства. Это давало большой выигрыш во времени, так как специалисты подбирались под выполнение конкретных работ, зачастую хорошо знали друг друга и имели навыки совместной работы. Большинство районов получили географические названия. Например, в «Челябинском районе» работали ликвидаторы из закрытого минсредмашевского города Челябинска-40 и других населенных пунктов Южного Урала, в «Красноярском районе» работали специалисты Красноярска-26 и ликвидаторы из Красноярского края. Томск-7, Сосновый Бор, Обнинск… Лучшие умы и руки Минсредмаша были собраны в районе катастрофы. В дальнейшем был создан специализированный монтажный район для проведения работ по монтажу металлоконструкций и их укрупнительной сборке. В этом районе были собраны лучшие монтажники и сварщики Минсредмаша. Они работали как субподрядчики во всех строительных районах. Министр Славский жестко требовал от этих районов выполнения поставленных задач в установленные сроки. Фактически действовал лозунг: «Ни часу простоя на строительстве Саркофага под «пулями» радиации».

Первым начальником Красноярского района № 2 в первую вахту стал заместитель главного инженера «Сибхимстроя» полковник Владимир Константинович Сперанский из Красноярска-26 (Железногорска).

Начальник 2-го района первой
вахты полковник В.К. Сперанский .

Трагическим событиям 1986 года посвящена книга Владимира Сперанского «Сибиряки с чернобыльской отметиной», изданная в 2008 году. Все события в ней описаны по личным воспоминаниям и рассказам других ликвидаторов. Это уникальный исторический документ, в котором хроника возведения Саркофага представлена не только масштабно, но и в деталях.

Владимир Константинович вспоминает, что темой его дипломной работы в Ленинградской академии им. Можайского была организация восстановительных работ после взрыва атомной бомбы среднего калибра. Через 28 лет Сперанскому пришлось организовывать восстановительные работы

после взрыва «мирной бомбы». Офис УС-605 разместился в городе Чернобыле, в здании автовокзала. Здесь же работали дозиметрическая и диспетчерская службы, медицинский пункт. В административном здании ЧАЭС располагались новый директор станции Е. Н. Поздышев и его заместители, службы АЭС, оперативные штабы министерства обороны и гражданской обороны.

На станции работали два санпропускника. Здесь же с 20 июня обосновалась дозиметрическая лаборатория. С этого дня шел четкий учет полученных доз, планировалась ежедневная работа, определялось время пребывания в «грязной» зоне. Для приемки грузов была выбрана железнодорожная станция Тетерев, на ней предстояло организовать жилье для работников базы УПТК, а также обеспечить техническую возможность разгрузки стройматериалов, найти место для их складирования, обустроить транспортные развязки для грузов с последующей отправкой их в Чернобыль. Предстояла большая реконструкция станции с железнодорожными путями для массового приема стройматериалов и техники. В дальнейшем на станции разгружали до 130 вагонов в сутки. Разгрузку цемента начали с пяти вагонов, а закончили ежесуточной разгрузкой 40 вагонов. Цемент на бетонозаводы в Чернобыль перевозили автотранспортом ежесуточно по 2500 тонн на расстояние 120 км. Правильность выбора подтвердилась наличием вокруг станции Тетерев многочисленных пионерских лагерей, которые послужили жильем практически на весь срок строительства. Минсредмашевцы поселились в бывших пионерских лагерях — «Голубых озерах», где уже в мае для ликвидаторов была открыта первая столовая, «Солнечном», «Дружбе», «Юбилейном», «Сказочном».

В «Сказочном» была развернута медсанчасть № 126. Лагерь находился в красивом сосновом борувозле села Иловница. Метрах в 500-х от лагеря протекала река Уж. Для организации питания в составе УС-605 был открыт филиал Приднепровского УРСа. Вообще, тыловое обеспечение строителей было организовано как при коммунизме. Прилет, отлет, доставка автотранспортом, проживание, питание — все бесплатно и своевременно.

Макет аварийной зоны ЧАЭС. Красным цветом обозначен разрушенный 4-й энергоблок .

Обязательный ежедневный, а то и по нескольку раз в день, «отмыв» в санпропускниках с заменой спецодежды. От ликвидаторов требовалось только одно — загнать радиацию в Саркофаг. Для того чтобы масштабно приступить к ликвидации последствий аварии, надо было максимально расчистить территорию в районе 4-го блока, снизить радиационный фон, сделать пребывание людей в эпицентре аварии максимально безопасным. Вокруг реактора валялись в большом количестве куски графита, стояла пораженная радиацией техника, верхний слой почвы излучал опасную радиацию и так далее. Всё, что «фонило», надо было спрятать, убрать, вывезти. Требовалось срочно найти способ захоронения отходов. То, что можно было сбросить внутрь разрушенного реактора, было сброшено, а после надежно укрыто Саркофагом. Но куда вывозить горы земли? Для решения этой задачи Правительственная комиссия решением от 15 июня 1986 года образовала рабочую группу под руководством А. К. Круглова, начальника научно-технического управления Минсредмаша. В состав рабочей группы были включены представители украинских и ряда союзных ведомств. В результате был разработан порядок захоронения отходов. Решили спрятать звенящую радиацию в землю, но точных данных о количестве и качестве потенциально опасных материалов и объектов не было. Какой глубины должны быть ямы? Какой длины? В мае-июне 1986 года были разработаны проекты земляных траншей для твердых радиоактивных отходов. Попросту говоря, в эти ямы, согласно санитарным нормам, можно было закапывать грунт, металлические конструкции, технику, приборы и тому подобное. По первому проекту ёмкость траншеи составляла 10-15 тысяч кубических метров, позже проект был откорректирован, и емкость увеличена до 25 000 кубометров.

В июне 1986 года разработчиками проекта — специалистами ВНИПИЭТа — уже на месте была выбрана площадка в районе села Буряковки. При выборе месторасположения могильников учитывались предложения крупных ученых и специалистов. Выбранное место было утверждено решением Правительственной комиссии от 23 июня 1986 года. Объект получил название - ПЗРО (площадка захоронения радиоактивных отходов) «Буряковка», и принят в эксплуатацию в феврале 1987 года.

В отстроенные стационарные могильники ПЗРО «Буряковка» нужно было перевозить отходы из временных хранилищ-могильников. Это так называемые пункты временной локализации радиоактивных отходов (ПВЛРО). Они сооружались без проектной документации, не имеют инженерных защитных сооружений и перекрытий, создавались без учета гидрогеологических условий на их территориях. По состоянию на 1996 год все эти временные сооружения были закреплены за ГСП «Комплекс» и территориально объединены в секторы разной площади. Хранилища типа ПВЛРО не отвечают требованиям нормативных документов и в разной степени оказывают отрицательное воздействие на окружающую среду. Наиболее опасны в настоящий момент ПВЛРО, которые находятся вблизи реки Припять. Это — «Нефтебаза» и «Песчаное плато». Траншеи ПВЛРО «Нефтебаза» постоянно или частично затапливаются или подтапливаются. ПВЛРО «Рыжий лес» содержит большое количество радиоактивных отходов с высокими уровнями удельной активности, однако в настоящее время, он является скорее потенциально, чем реально опасным объектом для окружающей среды. Все ПВЛРО требуют серьезного внимания.

По некоторым из них уже сейчас необходимо принимать срочные меры по локализации или перезахоронению из них радиоактивных отходов. По указанию министра Славского в Чернобыль приезжали представители ОНИС (Опытной научно-исследовательской станции) из Челябинска-40, которые выдавали рекомендации по использованию загрязненных территорий и слабоактивных отходов, так как имели громадный опыт работы на загрязненных территориях вокруг комбината «Маяк» после известных аварий.

На данный момент ПЗРО «Буряковка» эксплуатируется государственным специализированным предприятием «Комплекс». На протяжении 30 лет собранные там радиоактивные отходы будут находиться под административным контролем и 300 лет будут находиться под санитарным надзором. Санитарный надзор за могильником означает контроль за нераспространением радиоактивных веществ из тела траншеи в окружающую среду. Согласно проекту ПЗРО, через 300 лет могильник должен быть освобожден от санитарного надзора. Это означает, что даже при нарушении защитных экранов, воздействие могильника на окружающую среду будет несущественным.

В середине июня 1986 года Минздравом СССР по согласованию с Росатомэнергонадзором и Минсредмашем были выпущены «Временные санитарнотехнические требования безопасности при выполнении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС Управлением строительства № 605».

Требованиями устанавливалось: Обязательное медицинское освидетельствование работников предприятий и организаций по своему постоянному месту работы и получение соответствующей справки-допуска. Медицинское освидетельствование работников привлеченных ведомств в МЧС-126 с обязательным инструктажем по вопросам радиационной безопасности. Установление предельной индивидуальной дозы внешнего гамма-излучения в размере 25 рентген с обязательным освобождением от работ в Зоне и прохождением медицинского обследования в МСЧ126 и по месту основной работы. Установление предельной дневной дозы для любого участника работы за рабочую смену не выше 1 рентгена. К работам по сооружению объекта «Укрытие», который все ликвидаторы называли Саркофагом, первыми 28 мая 1986 года приступили красноярцы и томичи. Остальные районы начали свои работы в первых числах июня. Начался первый этап работ по ликвидации последствий аварии. Первая вахта. Самый большой объем подготовительных работ выпал на долю Красноярского и Челябинского районов. Прежде чем строить, надо было очистить большие территории от радиоактивного мусора. Только так можно было подобраться к стене реактора.

Одна из первых чернобыльских планерок Минсредмаша.
Крайний слева - министр Е.П. Славский,
Крайний справа - генерал Е.В. Рыгалов .

25 июня в очередной раз прибыл на стройку министр Е. П. Славский. Красноярцы к его приезду уже расчистили и забетонировали площадку до здания ХЖТО, а штаб 2-го района переместился в хранилище отходов ядерного топлива (ХОЯТ). Отсюда шло оперативное руководство работами.

В обычных условиях эксплуатации атомной электростанции в здание ХОЯТ вход разрешен только работникам, обслуживающим хранилище. Ликвидаторам же пришлось радиационную защиту его стен использовать от внешнего источника радиации — разрушенного реактора.

Ученые опасались, что за счет концентрации радиоактивных материалов может произойти прожог основания реактора, и далее — грунта до водоносных слоев. Поэтому было решено выполнить под фундаментом реактора железобетонную охлаждаемую плиту.

Выполнение земляных работ под плиту было поручено шахтерам, которые пробили штольню под фундаментом 3-го и 4-го блоков. Штольня обеспечивалась специальной железобетонной рубашкой из тюбингов. Породу из-под плиты реактора вывозили вручную вагонетками. Работа началась 5 мая и велась круглосуточно со стороны 2-го блока ЧАЭС. Диаметр штольни — 1,8 метров.

После совещания. Руководство УС-605, начальники районов, командиры воинских частей. Автовокзал в Чернобыле, 1986г.

Дезактивация территории вокруг 4-го энергоблока снизила гамма-фон, но радиационная опасность по-прежнему была врагом № 1. Следующим шагом стало возведение разделительных стен между 3-м и 4-м блоками, в деаэраторной этажерке и машинном зале. Стройка велась по четкой методике. Дозиметристы проводили детальную радиационную разведку в каждом помещении, на каждой высотной отметке, вместе с проектировщиками определяли материалы и меры по защите от радиации до нормативных уровней. Защита выполнялась штучными бетонными блоками и свинцовым листом толщиной 6-10 мм. Общая площадь облицовки составляла 5500 квадратных метров. В некоторых помещениях приходилось вырезать трубопроводы, короба штатной вентиляции, убирать весь мусор, подливать бетоном пол на 100-150 мм. Далее выполнялась проектная опалубка, и шло бетонирование разделительных стен, этаж за этажом, помещение за помещением. К концу сентября эта работа свердловчанами и ленинградцами была выполнена.

3 июня в Чернобыль приехал Александр Николаевич Усанов. Он обошел рабочие площадки всех четырех районов непосредственно на самом реакторе.

На тот момент строители с Ленинградской АЭС и уральцы только что прибыли, томичи искали варианты надвижки стены без участия железнодорожных платформ. Полноценная работа велась только в Красноярском районе.

Оперативку Усанов начал с подробного отчета обо всех шагах Минсредмаша по организации ликвидационных работ. Было сказано, что правительством принято решение о призыве «партизан». В связи с этим строительное управление города Желтые Воды переведено в Иванково и назначено ответственным за строительство военных городков в 30-километровой зоне. Обнинское строительное управление теперь отвечает за строительство бетонных заводов в 5-м районе. Первый местный бетон должен поступить на стройку 20 июня. Московский строительный трест № 1 образует 10-й район ликвидации и будет расширять станцию Тетерев, подъездные пути, строить эстакады для разгрузки машин с цементом. Строительному управлению города Шевченко поручено строительство базы УМиАТа (управления механизации и автотранспорта).

Узел перегрузки бетона позволил уберечь от радиоактивного загрязнения большое количество автотранспорта .

Распоряжением Усанова было организовано управление энергоснабжения. Начальником был назначен Геннадий Борисович Григорьев — главный энергетик Обнинского строительного управления. Владимир Сперанский пишет: «Он так хлопотал со своей службой, делал все, чтобы нам, строителям Саркофага, было комфортно. Уже после Чернобыля я бывал у него в Обнинске. Геннадий всегда меня радушно встречал, и мы вспоминали те боевые, напряженные и очень интересные дни».

Ульяновским строителям Александр Николаевич Усанов поручил строительство узла перегрузки и санпропускников. Узел перегрузки — это большая эстакада с наклонным въездом на нее машин и одновременной разгрузкой до пяти единиц транспорта, с бункерами, дающими возможность

под эстакадой принимать бетон в миксеры. После сдачи узла перегрузки в эксплуатацию 10 июля, машины стали курсировать между бетонозаводом и реактором без дезактивации, занимавшей от одного до двух часов. Миксеры с бетоном курсировали по этому маршруту с периодичностью в 3 минуты круглосуточно. Два потока машин — на реактор и обратно, непрерывная лента фар. Ночью было светло как днем.

Каскадная стена

Следующим этапом строительных работ было закрытие крупного разлома стены 4-го блока многоярусной каскадной стеной. Задача этой стены — отсечь завал от остальной территории разрушенного блока Первый ярус выполнялся из забетонированной опалубки, размещенной на железнодорожных платформах, колесных парах. Первый ярус — высотой 5 метров, остальные четыре — по 12 метров до отметки 53.

Начат монтаж труб перекрытия центрального зала, смонтирована первая секция 4-го яруса каскадной стены .

Наружную опалубку уступов строили из металлических щитов длиной до 54 метров, весом единицы более 100 тонн.

С 1 июня у 1-го энергоблока началась сборка металлической опалубки. Железнодорожные платформыпостепенно обретали форму вагонов, смонтированные каркасы обтягивались сеткой. По верхукаркасов приварили бетоноводы, по два на вагон. Потом через них вагон заполнялся бетоном. Железнодорожный путь был расположен в тридцати метрах от стены машинного зала, по нему от 1-го блока к 4-му танками заталкивался этот своеобразный поезд. Металлоконструкции каскадных стен готовили на опытном заводе ПО «Энергоспецмонтаж» города Электростали. В течение месяца было изготовлено 800 тонн. Укрупнение и монтаж всех ярусов каскадных стен производился у здания ХЖТО. Силами красноярцев там была создана спокойная радиационная обстановка.

Здание ХЖТО стало базой для строителей и монтажников до окончания всех работ. Отсюда, по галерее, к стенам Саркофага в спецодежде, в очках, респираторах, перчатках, дозиметристы через мегафон сообщали о дефиците времени, корректировщики объясняли проходы. Зевак тут не было, обстановка не для слабаков. В июне запроектированная опалубка на платформах была собрана силами военных у 3-го блока, а затем, после отработки стыковки, удачно установлена. Высота 5 метров, ширина — 7 метров, стык на клин, внутри — масса распорных конструкций. Низ до земли загородили трансформаторной лентой, и строители Минэнерго начали закачку тампонажного раствора. В течение 10 дней закачали около 1000 кубометров, но даже не закрыли дно, все растекалось. Дальнейшее бетонирование стены УС-605 взял на себя. Со стороны 3-го блока за стеной ВСРО был установлен стационарный бетононасос «Швинг» с максимальной защитой операторов, из него бетон закачивали в завал и стену. До тысячи кубов в смену на один насос. Продвигались вперед, постепенно заполняя опалубку и завал. Реактор 4-го блока стал могильником, и за каскадные стены в завал возвращалось все, что он разрушил и раскидал по площади. Бетон ложился буграми, нужно было выравнивать поверхность для установки первой стенки каскада.

Для выравнивания по пандусу самосвалами завозились щебень и песок, подсыпка достигала двухметровой высоты. Уже после первых трех дней заливки бетона в завал радиационная доза уменьшилась в 20 раз и на засыпке была 16 рентген в час. Как только была поставлена первая стенка из металла высотой 12 метров, на всю высоту в завал два бетононасоса начали качать бетон. Объем принимаемого бетона рос ежесуточно, и достиг 5700 кубов в сутки. После заливки бетоном образовалась площадка 12-метровой высоты и шириной около 20 метров. На ней краном «Демаг» установили металлические щиты второго яруса каскадной стены. Металлоконструкции стенки легли неровно, с уклоном от третьего блока. На этом неприятности не закончились, при закачке бетона не было динамики роста, бетон куда-то уходил. Правительственная комиссия подключила прокуратуру. Надо было искать течь. Лезть под реактор. В коммуникационном канале обнаружили свежую протечку громадной массы бетона. Нужно было останавливать бетонирование и ждать, когда затвердеет вылившийся бетон. Такую операцию делали несколько раз, с каждым разом уменьшая и сужая отверстия, через которые утекал бетон. Для укрепления площадки 12-метровой высоты за вторую стену по мере бетонирования начали забрасывать металлические каркасы, обтянутые сеткой. Это давало возможность одновременно уменьшить и объем бетона, утекавшего в завал. Монтаж третьей стенки вообще решили сделать составным. Наружная опалубка была выполнена из сплошных металлических щитов, как на первой и второй стенках каскада. Со стороны же завала была смонтирована дополнительная стена из армированных каркасов, обтянутых сеткой.

Для бетонирования 3-го и 4-го уступов каскадной стены два бетононасоса были подняты на вторую, один — на третью ступени каскада. Еще три бетононасоса стояли на первой ступени, и к ним по пандусу заезжали миксеры с бетоном. Затем бетононасосы первой ступени подавали бетон в бетононасосы второй. На бетонировании каскадных стен и примыканий разом работало шесть бетононасосов. Бетон проходил длинную цепочку, пока попадал в конструкцию стены Саркофага: бетонозавод — эстакада перегрузки — автобетоновозы — два бетононасоса. Однако темп укладки бетона не спадал — 5000-6000 кубов в сутки. Не дожидаясь окончания бетонирования третьей стены, стали варить консольные балки по верху металлоконструкций и на них смонтировали 4-й ярус каскада. Все конструкции опор 4-й стены были выполнены на месте. Последний ярус защитной стенки состоял из наружных и внутренних металлических щитов, после бетонирования она должна была служить опорой для наклонных перекрытий с крайней балки на стену. Теперь строители могли спокойно укладывать бетон до проектных отметок. Мучительным процессом оказалась заделка щелей при бетонировании каскадных стен. Уровень радиации был такой, что работать больше 15 минут было нельзя. За это время практически невозможно добраться до отверстия, подтянуть емкость с раствором и заделать дыру. Стали подгонять к стенам реактора освинцованные автобусы и БТРы. Таким образом ограничивали время пребывания людей в «грязной» зоне. А особо большие дыры сначала затыкали тюками поролона, а потом уже замазывали бетонирующим раствором. Стены очень медленно набирали высоту.

С 12 по 14 июня прибыл большой отряд инженернотехнических работников и рабочих «Сибхимстроя».

Министр Е.П. Славский с членами Правительственной комиссии около алюминиевого колпака, 10 июля 1986г.

В их числе был Валерий Иванович Реут, занявший должность главного инженера района № 2, Юрий Гаврилович Воронин, ставший заместителем главного инженера по механизации. Приехали прорабы, начальники участков: Владимир Михайлович Зайцев, Юрий Александрович Чернов, Александр Порфирьевич Объедков, Василий Михайлович Прокофьев, Николай Антонович Ладохин, Александр Леонидович Малороссиянов и другие. Опытные рабочие — Сергей Иванович Белоусов, Николай Арбузов, Геннадий Винокуров, операторы бетононасосов Владимир Григорьевич Липаткин, Александр Васильевич Туркулецкий и другие — в основном стали бригадирами. Их бригады пополнились «партизанами». С 15 июня второй район перешел на круглосуточный график работы — 8 смен по три часа. Выходных не было.

В июле штаб 2-го района перебрался ближе к реактору, в здание ХЖТО, которое было соединено галереей с третьим блоком. После тщательной дезактивации всех помещений здесь расположился и оперативный штаб стройки. Здесь проходили планерки с участием членов Правительственной комиссии. В первой декаде июля была сделана попытка накрыть реактор четвертого блока крышкой из алюминия. Этот навес скорее создал бы видимость защиты, но решение было принято, и крышку весом 9 тонн доставили на весу из Киева вертолетом. Заказ выполнил КБ Антонова по заявке Минсредмаша. Вертолет, держа алюминиевый колпак на высоте 200-250 метров, сделал поступательное движение вперед по направлению к завалу. В какой-то момент неожиданно груз сбрасывается и падает на землю здесь же, на площадке. К счастью, никто не пострадал, однако колпак пришел в полную негодность. По свидетельству очевидцев, а может и по чернобыльской легенде, присутствовавший на вертолетной площадке во время летных испытаний Ефим Павлович Славский перекрестился и сказал тихо: «Слава Богу». Больше к этой теме не возвращались. 21 июля 1986 года образовано Министерство атомной энергетики СССР, но само название «Минсредмаш» сохранилось до июня 1989 года, когда постановлением правительства на базе Минсредмаша и министерства атомной энергетики было образовано объединенное Министерство атомной энергетики и промышленности СССР (МАЭП).

Первым министром атомной энергетики СССР стал Николай Федорович Луконин, бывший директор Ленинградской, а затем Игналинской АЭС. 29 ноября 1986 года министром атомной энергетики СССР был назначен Лев Дмитриевич Рябев. Сегодня он занимает пост советника генерального директора корпорации «Росатом».

В середине июля новосибирец Геннадий Дмитриевич Лыков сменил красноярца Евгения Васильевича Рыгалова на посту начальника УС-605. Игорь Беляев пишет в своей книге «Бетон марки Средмаш», что «совещания у Г. Д. Лыкова проходили кратко — 20-25 минут. Руководители уже до этого успевали обменяться мнениями. Вопрос стоял на первом этапе основной — укладка бетона и работа бетонных заводов. В дальнейшем вставали вопросы монтажа и что надо сделать, чтобы его обеспечить. Потому что монтажный район, возглавляемый В. И. Рудаковым, в большинстве своем не нуждался в подсказках — там были собраны лучшие кадры отрасли по монтажным работам. После оперативки коротко решали более узкие вопросы: перестановка бетононасосов, режим работы кранов, расписывая его по часам». 22 июля на смену полковнику Сперанскому из Красноярска-26 прибыл один из руководителей подразделений «Сибхимстроя» Александр Владимирович Бевза. Для 2-го района началась вторая вахта. В первых числах сентября стена вдоль машинного зала, высотой 8 метров 40 сантиметров, шириной 7 метров, была готова. Это дало возможность кранами забросить за нее зараженную технику и захоронить контейнеры с высокоактивными отходами.

Стена машинного зала была обмыта специальной жидкостью, после чего все пространство между машинным залом и стеной из вагонов было выровнено засыпанным туда щебнем и забетонировано. Образовалась относительно чистая площадка длиной 102 метра и шириной 30 метров. Для заезда на нее был отсыпан 18-метровый пандус из щебеночнопесчаной смеси. На этой площадке стал работать DEMAG с вылетом стрелы 72 метра. Железногорские монтажники приступили к захоронению машинного зала. В середине сентября для строителей Саркофага началась третья, завершающая, вахта. Начальником второго района стал специалист «Сибхимстроя» Владимир Александрович Лебедев.

Перекрытие

Контуры стен Саркофага вырисовывались, но еще не был решен главный вопрос — перекрытие разрушенного реактора. На площадке перед ХЖТО монтажники и строители-красноярцы готовили рамную конструкцию, прозванную «Самолетом». Две спаренные балки были собраны в единый блок-гигант весом 165 тонн. Балка имела четыре опоры, и их нужно было при монтаже зафиксировать сразу и выставить по осям без перекосов. Поднимали при помощи кранов «Демаг». Самым страшным была самовольная расстроповка тяжеленной конструкции. Со второй попытки монтаж был успешно выполнен. 23 сентября в 2 часа ночи «Самолет» сел на опоры. Это была Победа.

Площадка для сборки кранов DEMAK

В течение двух последующих дней по этим балкам был смонтирован накат из специальных труб диаметром 1200 мм и длиной по 34, 4 и 28 метров, изготовленные на Электростальском опытном заводе и укрупненные в Чернобыле. Трубы легли на балки плотно, зазоров не было. Над реакторным пространством появилась надежная опорная металлоконструкция.

Весь мир узнал: 25 сентября 1986 года взорвавшийся реактор был надежно перекрыт. В этот день состоялся митинг ликвидаторов, свершивших казавшееся невозможным еще несколько месяцев назад. Но злой рок продолжал витать над Чернобыльской АЭС. Во время митинга пролетавший вертолет задел лопастью винта трос «Демага» и, перевернувшись в воздухе, упал на пандус машинного зала. Военные летчики погибли неподалеку от 4-го блока.

12 октября на станцию прибыл Ефим Павлович Славский. Он высоко оценил проделанную работу, добавив при этом: «Я участвовал в строительстве первого промышленного реактора в Советском Союзе, под моим руководством реактор впервые захоронен».

Транспортировка гигантской балки «Мамонт» на специальных тележках.

В течение последующего месяца были смонтированы оставшиеся металлоконструкции, самые тяжелые по весу. Это балки «Мамонт» и «Осьминог» — 172 и 180 тонн соответственно. Их установка позволяла закрыть проем между реактором и машинным залом. После их установки была смонтирована западная контрфорсная стена Саркофага.

Контрфорсная стена

Для контрфорсной стены был сооружен двадцатиметровый по ширине фундамент, в который были забетонированы маяки, способные обеспечить точную вертикальную установку металлоконструкций 45-мет ровой высоты, состоящую из 10-ти полых внутри металлических секций, каждая весом по 90 тонн.

Проектировщиками ВНИПИЭТ было принято смелое решение — использовать в качестве опор сохранившиеся после аварии конструкции. Это был огромный инженерный риск, так как сложная радиационная обстановка не позволяла оценить несущую способность оставшихся конструкций. При выполнении строительных работ не исключалась возможность их обрушения.

Освинцованная кабина «Батискаф», незаменимый помощник в работе в условиях высокой радиации.

А это, по мнению физиков, могло повторить взрыв. Но проблему надо было решать и решать быстро. Антикоррозийная покраска металлоконструкций выполнялась прямо на стройплощадке до начала монтажа, который шел медленно — задерживала подгонка по месту блоков покрытия, заделка углов,

герметизация швов. Требовалось множество замеров расстояний по высоте и длине. Многие места были недоступными, а необходимо было знать все расстояния в деталях. В этом исключительную помощь оказала освинцованная кабина «Батискаф». Одну такую кабину ликвидаторы изготовили самостоятельно еще в июне в Чернобыле и использовали первоначально для небольшого отдыха — человек следил за выполнением монтажных работ, затем выбегал, стропил и возвращался под защиту свинца. Второй «Батискаф» был заводской, весом 25 тонн. Внутренние размеры — 1,5 на 2 метра. Сверху он цеплялся крюком крана и поднимался им на любую высоту.

В кабине обязательно находился дозиметрист и была рация. «Батискаф» можно было закрепить на перекрытии, на стене, в завале и на короткое время выйти из него, он мог просто зависать в воздухе для осмотра, замера любого места. За бортом кабины — 150 р/час, а внутри — всего 0,2 рентгена. В «Батискафе» «летали» инженеры, конструкторы, проектировщики, монтажники.

Фрагмент монтажа контрфорсной стены. В течение 20 дней стена была смонтирована и забетонирована.

Создание каждой опоры перекрытия — это сиюминутное решение огромного количества вопросов, о возведении каждой опоры можно написать отдельную повесть. Например, опоры для балки «Мамонт» надо было установить таким образом, чтобы захватить для перекрытия деаэраторную этажерку, которая была забетонирована до высоты плюс 35 метров, но выше — десять метров разрушенных, хаотично разбросанных конструкций, переплетения металла, оборудования, воздуховодов. Опоры нужно было сделать у 41-й и 51-й осей, проектное расстояние между осями — 6 метров. Начали качать бетон для закрепления разрушенных конструкций, бетон растекался, уходил вниз, радиация не позволяла послать туда людей, стали забрасывать рыболовецкие сети. Бетон продолжал утекать, но что-то и оставалось. Тогда пошли на следующий шаг: сутки льется бетон, потом засыпается щебень, который дистанционно разравнивается. Медленно, но основание под опору растет. Было ясно, что ровной поверхности получить не удастся. Поэтому пришлось опалубку под опору установить с приспособленной снизу ловушкой из рыболовецкой сети. Она позволила бетону заполнить неровности, но образовался конус из бетона. Опять засыпали щебенку вокруг конуса и залили бетоном. В течение 20 дней контрфорсная стена метровой ширины была выполнена в бетоне, и начался монтаж блоков покрытия с опорами на балки, а также на стены по контуру реактора. Блоки покрытия были выполнены из металлических щитов и из-за своей формы получили среди монтажников названия: «Клюшка», «Собачий дом», «Мини-юбка» и другие. Каждая «Клюшка» весила 25 тонн и в пространстве между перекрытием реакторного зала и балкой «Мамонт» было смонтировано 10 таких блоков. Работы шли больше месяца, и контролировались с помощью телевидения. Исполнители были уверены в прочности опор, но проектировщики ВНИПИЭТ настояли на проведении испытания перед монтажом балки «Мамонт». Каждую опору требовалось загрузить весом в 400 тонн. Если набирать этот груз из железобетонных элементов, то на опоре получится высота с пятиэтажный дом. Предложено было провести испытание с нагрузкой свинцовыми чушками и дробью, для чего были спроектированы специальные металлические контейнеры — 1,5 на 1,5 метра. Каждый загруженный контейнер весил 20 тонн. На специальную опорную раму загружались контейнеры. Каждая опора — масса проблем и поразительных своей оригинальностью инженерных решений, мастерство операторов-крановщиков, корректировщиков. Монтаж опорной балки прошел успешно. Работами по монтажу балок «Мамонт» и «Осьминог» руководил бригадир монтажников Иван Андреевич Воробьев. Обаятельный, скромный труженик, который и поныне проживает в городе Железногорске. Балка «Осьминог» должна была лечь на стену деаэраторной этажерки со стороны машинного зала. Состояние оставшихся конструкций было такое, что сооружать опоры не представлялось возможным, поэтому балку спроектировали в виде короба — длина 100 метров, вес более 180 тонн — и обтянули металлической сеткой. Основание было, мягко сказать, неровным, перепады разломанных конструкций до 1 метра по высоте. Чтобы закрепить балку горизонтально, через каждые 3 метра подвесили мешки из капроновых рыболовецких сетей, которые, заполняясь бетоном, принимали форму основания. Получалось, что балка горизонтальная, а опоры под нею разной высоты и формы. Затем была забетонирована и сама балка до верхнего обреза.Все балки и стены были возведены, но при монтаже, контроль за которым осуществлялся дистанционно, образовались щели, которые затем заделывали вручную «партизаны»-добровольцы. Работы по герметизации стыков было много, в некоторых случаях из-за высокой радиации это делали по нескольку раз.

Машинный зал

Реактор был перекрыт, но в сторону машинного зала оставался открытый завал. В нем требовалось подавить дикий гамма-фон. Пробовали накрыть завал листами свинца, обрамленного уголком. Но это не давало эффекта, так как обломки строительных конструкций лежали хаотично и щиты ложились так же. Но инженерная смекалка нашла выход из положения и в данной ситуации. Из свинцовых листов были изготовлены гирлянды, сцепленные канатом по типу воздушного змея. Теперь уже свинец ложился по профилю разрушенных конструкций, под собственным весом принимая форму завала. Это дало возможность допускать добровольцев к работе по герметизации, замерам и другим разовым работам на кромках завала. Выполняя эти задания, добровольцы из «партизан» получали 8-12 рентген и отправлялись домой, пробыв на стройке Саркофага хоть три дня. Желающих было много, командиры говорят, что только за август-октябрь были досрочно демобилизованы более 200 человек.

Собрание в бункере ХЖТО. В центре начальник монтажного управления Минсредмаша Макаров.

23 октября 1986 года Совет Министров СССР выпустил распоряжение об образовании Государственной комиссии по приемке на техническое обслуживание законсервированного энергоблока № 4 Чернобыльской АЭС под председательством Николая Федоровича Луконина. Его заместителем стал Лев Дмитриевич Рябев. В состав комиссии вошли: от Минсредмаша — Александр Николаевич Усанов, от ВНИПИЭТа — Владимир Александрович Курносов, от Минздрава — Евгений Иванович Воробьев, от Курчатовского института — академик Анатолий Петрович Александров, и другие специалисты.

На завершающем этапе, в ноябре, была закончена приточно-вытяжная вентиляция, начатая еще в августе. Правительство очень опасалось большого разогрева в закрытом Саркофаге, поэтому была изготовлена и смонтирована мощная вентиляция с вентиляционным центром производительностью 330 000 кубометров воздуха. Выброс производился через систему фильтров в трубу 3-го блока станции. Окончание строительномонтажных работ позволило завершить весь объем работ по КИПу и автоматике для замера всех параметров в Саркофаге и вывода их на щит управления.

Г.Д. Лыков (второй слева) передал полномочия начальника УС-605 И.А. Дудорову (крайних справа).

Заключительный этап строительства проходил под непосредственным руководством заместителя министра Минсредмаша Александра Николаевича Усанова. Он нес персональную ответственность за все проектные решения и претворение их в жизнь в сроки, которых не знала наша планета.

День Победы

Объект «Укрытие»

За шесть месяцев работ по сооружению Саркофага было уложено более 400 000 кубометров бетона, засыпано 600 000 кубометров щебня, смонтировано 7000 металлоконструкций. За вычетом бетона в конструкциях, было определено, что около 1000 кубометров протекло в центральный зал и оттуда — в шахту реактора. Эта масса бетона охватила, как хомутом, все уцелевшие конструкции, которые служат опорой кровли. Все топливо, которое находилось в подреакторном пространстве, залито бетоном и свободно, под воздействием влаги или других факторов, перемещаться не может. Венцом работы стала окончательная покраска Саркофага. Тем самым был придан красочный вид этому «чудовищу», страшная сила атома была укрощена разумом и трудом человека. И вот долгожданный день Победы наступил.

Начальник УС-605 Геннадий Лыков благодарит красноярцев за проделанную работу.

30 ноября 1986 года Государственная комиссия, созданная распоряжением Совета министров СССР,подписала акт о приемке на техническое обслуживание законсервированного энергоблока № 4 Чернобыльской АЭС.

Из книги "Чернобыль. Труд и подвиги" (Красноярским ликвидаторам последствий Чернобыльской аварии посвящается...). Красноярск, 2011 г.

- Как действовал механизм под названием НОТ?

В нашу группу входило четыре человека, все опытные инженеры. Работа строилась по плану и была направлена на выполнение годовых и пятилетних заданий Минсредмаша. Нас координировал совет НОТ комбината, председательствовал главный инженер УЭХК. Совет занимался планированием, важнейшие мероприятия или показатели включали в коллективный договор и строго контролировали. А вот сами мероприятия разрабатывали творческие бригады подразделений.

- Судя по всему, ставка была сделана на инициативу снизу?

Совершенно верно. Благодаря такому доверию люди поняли, что они это делают для себя. И с большим позитивом относились к переменам, авторами которых становились сами. Дирекция не скупилась на необходимое оборудование. Хотя у меня не раз случались неприятные разговоры с начальником планового отдела: мол, вам дают такие деньги, а где же отдача? А отдача, убеждал я, в реализованных в рамках НОТ мероприятиях - в результате и технологический процесс улучшается, и персонал трудится с огоньком.

- С чего начинали?

Важным признали все: и чтобы шкаф в раздевалке был удобным, и в столовой горячий обед ждал, и чтобы рабочее место - не с перекошенной тумбой и разбитым ящиком… Перво-наперво творческие бригады занялись рабочими местами. Причем с применением современной оснастки: удобные столы с вентиляцией, отличные тумбы, стеллажи - и все в едином стиле. Эстетика производства налицо. Ежегодно наш комбинат тратил на оргоснастку десятки тысяч рублей. А ее разработкой и изготовлением ведало проектное бюро с мощной производственной базой - НИИКБОР в Электростали. К слову, мы в то время решили деликатную проблему. Обувь и одежду персонала, работающего на улице - под дождем и снегом, требовалось сушить. Для этого были придуманы специальные шкафы с подогревом и вытяжкой.

- А как боролись с ручным трудом?

Как обычно, применили научный подход. Для механизации и автоматизации провели инвентаризацию рабочих мест. И на каждом определили коэффициент ручного труда. По спецметодике Минсредмаша анализировали, где нужны дополнительные механизмы. Так, во вспомогательных цехах комбината появились новые электроинструменты.

Была проведена и инвентаризация профессий - слесарей, электриков, технологов, прибористов - на предмет должностных обязанностей и загрузки.

- В те годы в цехах появились и прародители компьютеров…

Это мы называли внедрением прогрессивных устройств. Помню, какую гордость испытывал главный инженер объекта 68 (завод запасных частей и конструкций) Юрий Гребенкин, когда для его производства был приобретен первый на УЭХК графопостроитель. Вскоре на комбинате в массовом порядке начали устанавливать персональные компьютеры, а затем и систему АСУТП на базе мощных вычислительных машин.

- Какими успехами отметился комбинат в рамках НОТ?

К 1984 году на УЭХК все крупные подразделения и некоторые цеха были признаны образцовыми по НОТ и управлению производством. Однако этим дело не заканчивалось: готовились новые планы поддержания организации труда в цехе на образцовом уровне. И через каждые три года это почетное звание нужно было подтверждать.

Успехи в НОТ вознаграждались не только морально, но и материально: премии получали руководители образцовых коллективов и самые активные участники творческих бригад.

- А не приходилось ли вам, образно говоря, получать по шапке?

Самая большая трудность заключалась не в том, чтобы выполнить все планы, а чтобы вовремя доложить в министерство, причем правильно…

Обычно УЭХК отчитывался в январе. А с декабря мы начинали трясти подразделения - собирайте данные. Но, по русской традиции, все тянули до последнего. Наша же головная боль - все сведения сбить в единый документ. Иной раз шли на перевыполнение задания главка. Но руководство от нас требовало не все показывать, оставлять задел на следующий год. Вот и старались и себя не перехвалить, и по загривку не получить. Кстати, последнего испытать, слава богу, ни разу не довелось. Дисциплина была железная. Никогда не отказывали себе в удовольствии остаться после трудового дня - надо так надо.

Жанна Апакшина

Первым руководителем отрасли был начальник Первого Главного управления при Совете Народных комиссаров СССР Борис Львович Ванников . Человек драматичной судьбы, выходец из когорты создателей обычных вооружений, народный комиссар вооружений, разжалованный и арестованный за семнадцать дней до начала Великой Отечественной войны , а вскоре освобожденный из мест заключения и назначенный наркомом боеприпасов. Трудился он, как говорится, не покладая рук, и уже в 1942 году за исключительные заслуги перед государством в деле обеспечения фронта новыми видами артиллерийского и стрелкового оружия был удостоен звания Героя Социалистического Труда .

20 августа 1945 года, при организации Спецкомитета и Первого Главного управления, Борис Львович был назначен заместителем председателя Спецкомитета и начальником ПГУ .

Самые насыщенные героическим трудом больших научных и производственных коллективов четыре года (1945-1949 гг.) позволили Советскому Союзу достичь ядерного паритета с США. За большой личный вклад в организацию работ по производству плутония и создание первой отечественной атомной бомбы Борису Львовичу Ванникову в октябре 1949 года второй раз было присвоено звание Героя Социалистического Труда, он первым стал дважды Героем Социалистического труда.

В июне 1953 года министром среднего машиностроения был назначен Вячеслав Александрович Малышев . Все военные годы он возглавлял наркомат танковой промышленности. Его неустанный титанический труд на этом посту по достоинству оценен присвоением ему звания Героя Социалистического Труда. В течение войны В. А. Малышев был на приемах у И. В. Сталина 107 раз.

Будучи министром среднего машиностроения, Вячеслав Александрович приложил немало сил к расширению направлений деятельности крупнейшей наукоемкой отрасли: оружейные дела дополнялись развитием атомной энергетики и созданием подводного и надводного атомных флотов.

В. А. Малышев был председателем Государственной комиссии по проведению испытания первой отечественной термоядерной бомбы РДС-6с , проведенного 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне . Сразу после испытания Вячеслав Александрович вместе с другими руководителями (в том числе и с Андреем Дмитриевичем Сахаровым) побывал в эпицентре взрыва, где, даже спустя год, мощность дозы радиации превышала 400 рентген в час. Эта «прогулка» (как отметил А. Д. Сахаров в своих воспоминаниях) не могла не повлиять на здоровье её участников.

В 1954 году В. А. Малышев был назначен заместителем председателя Совета Министров СССР без освобождения от должности министра среднего машиностроения. В феврале 1955 года он был смещен с обоих постов и назначен председателем Государственного комитета по новой технике. В 1956 году по состоянию здоровья Вячеслав Александрович оставил работу. Скончался в 1957 году, похоронен в Москве у Кремлевской стены.

В феврале 1955 года министром среднего машиностроения становится Авраамий Павлович Завенягин . В отрасли он был не новичок, в качестве заместителя наркома внутренних дел был введен в состав Специального комитета по урановой проблеме, а через десять дней назначен первым заместителем начальника ПГУ при СНК СССР .

Работая в ПГУ первым заместителем (1945-1946 гг. и 1949-1953 гг.) и заместителем начальника (1946-1949 гг.), Авраамий Павлович отвечал за научно-производственный и строительный комплексы. За существенный вклад в разработку атомной бомбы в 1949 году ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда, а в 1954 году он был вторично удостоен этого звания за выдающийся вклад в ускорение разработки термоядерных зарядов.

Скончался Авраамий Павлович 31 декабря 1956 года в возрасте 55 лет. Похоронен у Кремлевской стены.

С декабря 1956 года по апрель 1957 года обязанности министра исполнял Борис Львович Ванников . Отрасль работала, как хорошо налаженный механизм, но партийное и государственное руководство внимательно и порой придирчиво относилось к назначениям на ключевые посты в органах исполнительной власти. После смерти А. П. Завенягина понадобилось четыре месяца для принятия решения о назначении первого заместителя председателя Совета Министров СССР Михаила Георгиевича Первухина на пост министра среднего машиностроения.

Впервые к атомной проблеме М. Г. Первухин был подключен ещё в 1942 году, когда В. М. Молотов поручил ему как заместителю председателя СНК (1940-1946 гг.) разобраться в докладах разведорганов о проектах уран-графитовых реакторов и способах выделения изотопа урана-235 . В 1943-1945 гг. он был куратором атомного проекта со стороны Совнаркома.

В августе 1945 г. был включен в состав Спецкомитета, а 31 ноября этого же года становится председателем инженерно-технического совета при Спецкомитете. За вклад в разработку первой атомной бомбы в 1949 году он был удостоен звания Героя Социалистического Труда. В атомном проекте М. Г. Первухин отвечал за обеспечение работы первых предприятий по получению тяжелой воды, гексафторида урана и многих химических реагентов.

Министром среднего машиностроения он пробыл в 1957 году неполных три месяца - с 30 апреля по 24 июля.

В 1956-1958 гг. работал председателем Госкомитета СМ СССР по внешнеэкономическим связям, в 1958-1962 гг. был послом в ГДР, затем работал в Госплане . Скончался в 1978 году.

За успехи в труде Виталий Федорович награждён четырьмя орденами СССР и РФ, он лауреат Государственной премии СССР и премии имени Петра Великого ; кандидат технических наук.

После освобождения от должности министра атомной энергетики и промышленности СССР в период 1992-1996 гг. работал первым заместителем министра Российской Федерации по атомной энергии, президентом (1996-2000 гг.), первым вице-президентом ОАО «ТВЭЛ» (2000-2002 гг.), советником президента ОАО «ТВЭЛ» (2002-2007 гг.).

С ноября 1991 по март 1992 года отрасль работала в переходном режиме. 29 января 1992 года был подписан указ Президента Российской Федерации (№ 61) об образовании Министерства Российской Федерации по атомной энергии. Этому министерству теперь принадлежало около 80 % предприятий бывшего Минсредмаша СССР, 9 АЭС с 28 энергоблоками; число работавших составляло почти миллион человек.

После назначения в марте 1998 года министром Е. О. Адамова Виктор Никитович более года был первым заместителем министра, затем перешел на работу директором вновь образованного (ноябрь 1999 года) Института стратегической стабильности.

До назначения министром Евгений Олегович Адамов работал директором НИКИЭТ (Москва). Одним из существенных нововведений нового министра стал баланс консолидированных ресурсов и задач. Предложения и действия Евгения Олеговича были направлены на то, чтобы сосредоточить работу отрасли на основных приоритетных направлениях и, соответственно, оптимизировать распределение финансовых ресурсов по выполняемым задачам.

При Е. О. Адамове вышло постановление Правительства РФ о передаче работ по утилизации отслуживших свой срок атомных подводных лодок от ВМФ РФ Минатому. Потребовались максимальное напряжение сил и концентрация ресурсов, чтобы коренным образом изменить ситуацию к лучшему и увеличить число утилизируемых АПЛ с единиц до десятков в год.

Много сил было затрачено Е. О. Адамовым, его ближайшими соратниками и руководителями многих предприятий на разработку и принятие поправок к Закону о ввозе и переработке отработанного ядерного топлива с зарубежных атомных электростанций.

Е. О. Адамов был одним из ведущих участников подготовки документов по инициативе президента России об использовании оружейного плутония в атомной энергетике, выдвинутой им на «саммите тысячелетия». Он много сделал для достройки и запуска находившейся на многолетней консервации Ростовской АЭС .

За период с 1998-го по 2001 год Евгений Олегович шестью указами Президента России назначался министром РФ по атомной энергии, что было связано с проходившими тогда частыми сменами Правительства России.

А. Ю. Румянцев долгое время являлся членом Президиума Российской академии наук, и для него были небезразличны связи отрасли с прикладной наукой. Он сам инициировал совместные программы научных исследований институтов РАН с отраслевыми НИИ и поддерживал предложения других в этом направлении. Так, в 2002 году он лично возглавил совместную (Минатом - РАН) материаловедческую программу при ведущей роли РФЯЦ-ВНИИТФ с участием институтов Уральского отделения и других отделений Академии наук.

В марте 2004 года после преобразования Минатома в Федеральное агентство по атомной энергии (Росатом) Александр Юрьевич был назначен руководителем Агентства и проработал в этой должности до ноября 2005 года. С июня 2006 года - чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Финляндской Республике.

15 ноября 2005 года распоряжением Правительства РФ руководителем Федерального агентства по атомной энергии был назначен Сергей Владиленович Кириенко . С 12 декабря 2007 года указом Президента РФ Кириенко С. В. назначен генеральным директором Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом».

Полковник В. Волков, первый начальник управления военно-строительных частей. Но одновременно в те же первые послевоенные годы в СССР решалась другая задача государственной важности, которая на протяжении многих лет была окружена завесой секретности. И только спустя десятилетия появилась возможность открыто заявить, что за четыре года - с 1945­-го по 1949­-й - нашей стране удалось осуществить фантастически сложную задачу - создать целую отрасль народного хозяйства - атомную промышленность, не имеющую себе равных по объему и сложности выполнения. Оружейный плутоний для первой советской атомной бомбы, испытанной на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 года, был наработан на первом промышленном реакторе в Челябинске-40. В этот день было покончено с монополией США на ядерное оружие. Но, чтобы добиться в этой области паритета с потенциальным противником, обеспечить безопасность страны и мир на Земле, нужно было строить урановые рудники, обогатительные фабрики, новые комбинаты по наработке плутония, новые научные центры и полигоны. Все это требовало колоссальных финансовых и материальных затрат, значительных трудовых ресурсов. Объекты Минсредмаша возводились в Уральских горах, сибирской тайге, степях Казахстана и пустынях Узбекистана. Международная обстановка тех лет требовала строить эти объекты в максимально сжатые сроки. А сосредоточить в зачастую не обжитых местах огромное количество гражданских строителей с семьями и благоустроить их быт было практически невозможно. Вот почему 60 лет назад - 25 сентября 1948 года - было образовано Центральное управление военно-строительных частей Минсредмаша. Строители в погонах возводили не только объекты атомной промышленности. Именно им в начале 60­-х годов было поручено сооружение пусковых комплексов межконтинентальных баллистических ракет. Строили они и гражданские объекты - достаточно вспомнить наш Сосновоборский машиностроительный завод кормоприготовительной техники. Особая страница в истории военных строителей Средмаша - участие в создании атомной энергетики страны. Первая в мире атомная станция, построенная в Обнинске в 1954 году, имела мощность 5000 киловатт. А через 12 лет, в 1966 году, на высшем государственном уровне было принято решение о строительстве Ленинградской АЭС - флагмана большой атомной энергетики страны с энергоблоками мощностью 1 миллион киловатт. В октябре 66-­го был подписан приказ о создании Северного управления строительства, а в декабре - о создании управления военно-строительных частей. Здесь, на сосновоборской площадке, военные строители Средмаша приняли эстафету от военных строителей Главспецстроя. История УВСЧ неотделима от истории Соснового Бора, ибо все, что мы видим вокруг, было бы невозможно воздвигнуть без напряженного труда военных строителей - солдат, прапорщиков, офицеров. В годы особого размаха работ на промплощадках и в городе численность военных строителей (без офицеров и прапорщиков) достигала 10000 человек. А всего на стройках Соснового Бора за годы существования УВСЧ отработало более 100 тысяч сынов десятков народов и народностей из всех союзных республик. Выполнив свой долг, эти парни разъехались по родным местам. Ныне нас разделяют не только расстояния, но и государственные границы. А в нашем городе поныне проживают сотни бывших офицеров, прапорщиков и вольнонаселенных сотрудников, отдавших службе и работе в УВСЧ десятки лет жизни. Это они командовали ротами и полками, умело управляли вверенным им личным составом, мобилизировали военных строителей на выполнение поставленных задач, способствовали превращению 18-­летних юношей в строителей-профессионалов. Невозможно перечислить имена всех ветеранов УВСЧ, проживающих сейчас в нашем городе. Но сегодня, в канун юбилея - 60­-летия создания Центрального управления военно-строительных частей министерства среднего машиностроения, хочется пожелать им крепкого здоровья, семейного благополучия, счастья. *** Уважаемые ветераны управления военно-строительных частей! Завтра вы будете отмечать 60­-летие создания военно-строительных частей министерства среднего машиностроения. За вашими плечами - богатейший опыт управления войсками, множество построенных оборонных и народнохозяйственных объектов и городов. В их числе возведенные с участием ваших подчиненных Ленинградская атомная станция, научно-исследовательские комплексы и наш Сосновый Бор. Военные строители в числе первых прибыли в Чернобыль в 1986 году для участия в ликвидации происшедшей там катастрофы. Локализация, а затем и ликвидация ее последствий стали возможны благодаря активному участию военно-строительных частей и героическому труду военных строителей. В их числе были и офицеры УВСЧ Северного управления строительства. Правление ассоциации «СоюзЧернобыль-Сосновый Бор» поздравляет вас, ветераны УВСЧ, с 60­-летием создания военно-строительных частей Средмаша и желают вам и вашим семьям здоровья, благополучия, счастья. В. Шеянов, президент Ассоциации «СоюзЧернобыль-Сосновый Бор» *** 25 сентября состоится торжественное собрание, посвященное 60­-летию создания Центрального управления военно-строительных частей Минсредмаша.

26 апреля 2011 года исполнилось 25 лет со дня крупнейшей в истории атомной энергетики техногенной катастрофы Чернобыльской АЭС.

Катастрофа произошла на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС с полным разрушением реакторной установки и части строительных конструкций энергоблока.

Столб горящих материалов и газов поднялся на высоту более километра. Радиоактивные газы и летучие радионуклиды были унесены в атмосферу. Ядерное топливо при взрыве активной зоны было рассеяно по помещениям 4-го энергоблока, частично выброшено на кровлю машинного зала и в окружающую среду.

Вся территория ЧАЭС была загрязнена разбросанными фрагментами активной зоны, обломками твэлов, кусками графитовой кладки, радиоактивными элементами. Аварию дополнил возникший пожар на крыше машинного зала, который был потушен пожарными.

Они ценой своей жизни спасли станцию, а правильно сказать - человечество. Потому что, если бы огонь добрался до других реакторов, последствия были бы еще более катастрофическими.

Мощность дозы вокруг разрушенного энергоблока достигала 2000 р/ч, и разрушенный блок представлял собой недоступный источник радиоактивного излучения и аэрозольного загрязнения, так как «дышал» тысячами рентген.

С этого дня начался новый отсчет времени в нашей стране - время до аварии на Чернобыльской АЭС и время после аварии. Всю страну, весь Советский Союз, затронула эта глобальная катастрофа, и все старались помочь справиться с этой бедой. К ликвидации последствий аварии был привлечен весь научный и технический потенциал страны.

Для изучения причин аварии и осуществления необходимых мероприятий, связанных с ликвидацией её последствий, в тот же день, 26 апреля, была организована Правительственная комиссия во главе с председателем Совмина СССР Н. И. Рыжковым.

Побывав на ЧАЭС, члены Правительственной комиссии убедились, что 4-й блок не подлежит восстановлению. Чтобы предотвратить выход радионуклидов в окружающую среду, уменьшить воздействие проникающей радиации, было принято решение о долговременной консервации разрушенного блока. К ликвидации последствий аварии был привлечен весь научный и технический потенциал страны.

Предстояло решить огромное число вопросов: эвакуация населения, размещение участников ликвидации аварии в безопасных зонах, пылеподавление на всей зараженной территории, дезактивация участков и помещений для размещения строительных организаций, и подход к 4-му энергоблоку, который продолжал извергать огромное количество радиоактивных продуктов и главное - закрыть 4-й энергоблок. Кроме того, были остановлены действующие 1-й, 2-й и 3-й энергоблоки. Это же огромные потери для всей энергетической системы страны.

Конечно Минэнерго СССР, которое построило и эксплуатировало эту станцию, не могло одно справиться со всеми этими задачами, и к середине мая 1986 года не было сделано практически никаких действий в плане консервации 4-го блока. Поэтому 15 мая Правительство СССР поручило Минсредмашу СССР выполнение работ, связанных с консервацией 4-го энергоблока ЧАЭС и относящихся к нему сооружений, а также захоронение радиоактивных отходов.

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 5 июня 1986 года Министерство среднего машиностроения СССР было назначено генподрядчиком по осуществлению работ, связанных с захоронением 4-го энергоблока ЧАЭС. Генпроектировщиком был назначен Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт энергетической технологии (ВНИПИЭТ), входящий в состав Минсредмаша СССР. Научное руководство по осуществлению консервации 4-го энергоблока ЧАЭС было возложено на Институт атомной энергии им. И.В. Курчатова.

В первые дни после аварии сотни сотрудников Минсредмаша СССР обратились с просьбой направить их в Чернобыль. Среди подавших заявления были люди разных возрастов и профессий, но всех их объединяло одно - высокий патриотический почин и желание отдать свой опыт, знания выполнению задач по ликвидации последствий аварии. Все восхищались мужеством и героизмом пожарных, которые показали пример верности своему долгу.

Прекрасно сознавая всю степень опасности и трудности работы, все, подавшие свои заявления, считали своим прямым долгом приложить профессиональные навыки и мастерство, отдать все силы, не жалея здоровья, для скорейшего выполнения порученного дела. Никто не считал этот труд героическим - обычная работа только в необычных условиях.

Кто же такие эти люди, которые считали своим правом и даже необходимостью быть в первых рядах при ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, даже еще не представляя ее масштабов? Почему посчитали своим долгом оставить все свои важные государственные дела, которыми занималось это ведущее министерство в нашей стране, и отправиться в Чернобыль?

Да очень просто! Потому что в Министерстве среднего машиностроения СССР, в настоящее время Госкорпорация «Росатом», работали люди высокой профессиональной подготовленности, построившие первые атомные станции сначала в Обнинске в 1954 году, потом в Сосновом Бору в 1974 году.

Атомные ледоколы, атомные подводные лодки - все это дело рук средмашевцев. Только нашими силами можно было справиться с такой сложной задачей, как проектирование и возведение «Укрытия» в высоких радиационных полях. Это могли сделать только люди Е.П.Славского - трижды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и трех Государственных премий, кавалера 10 орденов Ленина, почетного жителя городов Красноярска-26 (ныне Железногорск) и Шевченко (ныне Актау). Поэтому и было принято решение проектирование «Укрытия» и захоронение 4-го энергоблока передать Минсредмашу СССР.

В Чернобыль немедленно вылетел министр Средмаша Е.П. Славский и другие руководители министерства. Ефим Павлович приехав на ЧАЭС, прошел весь машзал до «развала» и оценив обстановку сказал коротко: «Будем работать».

В кратчайшие сроки в министерстве были разработаны и подписаны документы по созданию Штаба, координирующего все работы на ЧАЭС, во главе с заместителем министра А. Н. Усановым. Его заместителем назначен И.А. Беляев, а в состав Штаба вошли: Ю. П. Аверьянов, Л. В. Забияка, В. И. Рудаков, Л. И. Саруль, А. П. Игнашин, П. С. Сидоров, А. П. Гаврилов, Г. И. Дряпак - все руководители и заместители руководителей Главных управлений министерства. В течение одних суток к 17 мая была разработана структура вновь созданного Управления строительства (УС-605) и подобран руководящий состав стройки.

Разработаны и выпущены регламентирующие материалы о подборе и направлении специалистов и рабочих. Через неделю после Постановления Правительства, руководящий состав УС-605 выехал в Чернобыль и приступил к выполнению задания.

Была разработана и утверждена министром Е.П. Славским структура УС-605, представлены для назначения руководящие работники создаваемого Управления строительства. 21 мая первая смена вылетела в Чернобыль. Было решено работы проводить вахтовым способом. На каждую должность был установлен резерв не менее трех человек, которые могли заменить руководителя, если возникнет такая необходимость. Комплектование УС-605 было произведено за счет лучших людей, имеющих большой опыт работы на стройках министерства. Чтобы понять уровень руководства УС-605, приведу состав руководителей управления трех вахтовых смен 1986 года:

Первым начальником строительства был назначен генерал-майор Е. В. Рыгалов - начальник УС-604 в Красноярске. Евгений Васильевич опытный руководитель, имел большой опыт работы на строительстве объектов, главным инженером - В. Т. Шеянов - главный инженер Северного управления строительства с Ленинградской атомной станции. Начальником УС-605 второй вахтовой смены с 16 июля по 15 сентября 1986 года был назначен Г. Д. Лыков - начальник УС «Сибакадемстрой», главным инженером - Ю. А. Ус - начальник Обнинского УС.

Начальником третьей вахтовой смены с 16 сентября по 2 декабря 1986 года - И. А. Дудоров - гл. инженер Димитровградского УС, главным инженером - Л. Л. Бочаров - заместитель главного инженера 9-го ГУ Минсредмаша, первым заместителем начальника УС-605 - О. М. Сафьянов - зам. начальника Северного УС.

Это был особо важный объект! Только лучшие из лучших, самые высококвалифицированные специалисты Минсредмаша СССР направлялись на работу в Чернобыль. Только так, подхода другого не было и не могло быть. Дело должно быть выполнено в кратчайший срок и с наименьшими потерями.

При комплектовании кадрами УС-605 не было ни одного случая отказа или задержки с прибытием на место как руководящих работников, так и рабочих. А на месте выполнения работ в Чернобыле не было отказов от выполнения заданий, что свидетельствует о высочайшей дисциплине и ответственности наших специалистов.

Задача быстрейшей ликвидации последствий аварии на ЧАЭС по своим масштабам, сложности, ответственности за судьбы огромного количества людей, экономике и даже влиянию на международный политический климат не имела аналогов ни в отечественной, ни в мировой инженерной практике.

При разработке проекта по захоронению реактора возникали сложнейшие проблемы, к числу которых следует отнести такие: оценка степени повреждения строительных конструкций 4-го энергоблока с целью дальнейшего их использования при возведении «Укрытия», необходимо было разработать предельно укрупненные конструкции, допускающие дистанционный монтаж, не требующий присутствия людей в зоне монтажа, выбор методов работы, позволяющих предельно сократить сроки строительства, обеспечить полную механизацию выполняемых работ с минимальным количеством присутствующих людей в зоне строительства.

Особая сложность проектирования и строительства «Укрытия» заключалась в том, что каких либо аналогов и технических решений по захоронению таких объектов в отечественной и мировой практике не было.

Перед учеными, проектировщиками, конструкторами остро встал вопрос, каким образом одновременно с оперативными аварийными мерами, принимаемыми по локализации источника выброса из аварийного блока, разработать методы постоянной защиты окружающей среды от ионизирующего излучения.

Ясно было одно, что все «развалы» и «завалы» должны быть укрыты или бетоном, или грунтом, или выполнены какие-либо экраны из тяжелых материалов, исключающих влияние излучения из аварийного блока. Серьезным оставался вопрос, как при «закрытом» аварийном блоке создать системы контроля поведения активной массы реактора и при необходимости воздействовать на его возможное развитие.

Проектировщики ВНИПИЭТа под руководством главного инженера института и автора проекта В.А. Курносова проработали 18 вариантов проекта. В частности, устройство единого засыпного холма из щебня, бетона, металлических полых шаров, устройство арочного покрытия пролетом 230 м, устройство накатных сводов и куполов над реакторным залом пролетом до 100 м, устройство консольной надвижной кровли над машинным залом пролетом до 60 м и т.п. Все перечисленные варианты в соответствии с технико-экономическими расчетами требовали значительного расхода строительных материалов, а главное - трудозатрат и длительного до 1,5-2 лет времени на их возведение, что не отвечало основным требованиям скорейшей ликвидации последствий аварии.

Окончательный вариант, реализованный в дальнейшем, позволил предельно сократить сроки строительства и обеспечить необходимую надежность и безопасность вновь возведенного объекта «Укрытие». Основная идея этого варианта заключалась в том, что для возведения «Укрытия» в качестве опор под вновь возводимые несущие конструкции были использованы сохранившиеся и полуразрушенные конструкции энергоблока.

В чем же заключались основные решения, предложенные проектным институтом для решения этой сверхсложной проблемы? В целях снижения радиации и создания благоприятных условий для работы строителям и монтажникам проектом предусмотрен принцип поэтапного наступления на аварийный энергоблок от его периферии к центру. Была разработана такая последовательность выполнения работ, которая позволила проводить последующие операции под радиационной защитой ранее возведенных конструкций.

Последовательно бетонировали территорию промплощадки слоем до 500 мм, возводили защитные стены высотой 6-8 метров по всему наружному периметру аварийного энергоблока. Защитные стены выполняли следующим образом. В стороне на специальные железнодорожные платформы монтировали металлические блоки с опалубкой, образующие несущий каркас защитных стен, и защищенной техникой - бульдозерами платформы толкали в зону установки, а затем дистанционно с помощью заранее уложенных на платформу бетоноводов их бетонировали.

Таким образом, решалась проблема подхода к зданию людей и механизмов. И хотя общая радиационная обстановка за защитными стенами была сложной, отдельные операции вблизи завалов с учетом дозовых нагрузок выполняли люди и защищенная техника.

В результате проектных и технических проработок была принята объемно-пространственная структура объекта «Укрытия», образованная рядом каскадно-поднимающихся блоков, размеры и очертания которых определялись конструктивными особенностями элементов ограждающих конструкций, предназначенных для герметизации 4-го энергоблока. Между 3-м и 4-м энергоблоками выполнена бетонная разделительная стена высотой до уровня кровли. Между 2-м и 3-м блоком сооружена металлическая разделительная стена, позволившая подготовить и вновь запустить в работу уже осенью 1986 года первые два блока.

Северная защитная стена со стороны основного «завала» выполнена из бетона в виде 4-х уступов высотой до 12 метров. Наружная опалубка уступов выполнена из металлических щитов длиной до 54 метров и высотой 12 метров и массой каждой монтажной единицы более 100 тонн.

Западная сторона энергоблока закрыта защитной бетонной стеной толщиной в один метр, высотой 45 метров. Металлический несущий каркас стены монтировали контрфорсами-блоками размером 6×45 метров, а массой по 92 тонны.

Но это были еще не самые большие и тяжелые конструкции, которые устанавливали при монтаже «Укрытия» в условиях высоких радиационных полей. Для создания покрытия над центральным залом и с южной стороны энергоблока (деаэраторной этажеркой) необходимо было найти опоры для новых несущих конструкций. Причем расстояние между опорами не должно превышать предельных размеров, обеспечивающих монтаж строительным краном. После тщательных исследований сохранившихся конструкций были найдены оптимальные решения. Но для этого приходилось проектировщикам, монтажникам и инженерам, в числе которых были майор Л. И. Горб, главный инженер третьей вахтовой смены Л. Л. Бочаров и многим другим неоднократно подниматься в защищенной кабине («Батискафе»), которую цепляли к стреле крана, что на стройках категорически запрещалось, и осматривать место опоры, несмотря на высокие радиационные поля в месте монтажа.

Опорами были приняты: по западной стороне аварийного блока - сохранившаяся монолитная стена. Для надежности опоры стена была усилена металлическим корсетом с последующим заполнением бетоном внутреннего пространства; по северной стороне энергоблока - вновь возводимая каскадная стена; по восточной стороне - две сохранившиеся монолитные выхлопные шахты; со стороны деаэраторной этажерки - вновь проектируемая металлическая балка «Мамонт» длиной 70 метров, высотой 6 метров, шириной 2,4 м, массой вместе с траверсой 180 тонн.

Для ее установки с огромным трудом были изготовлены две опоры, в основании которых был завал из обломков строительных конструкций высотой до 6 метров. Основания под опоры были надежно закреплены бетоном и другими материалами, а для обеспечения надежности опор они были испытаны в соответствии со специально разработанной программой.

Монтажные работы велись с трех сторон немецкими кранами фирмы «Демаг» грузоподъемностью на основной стреле 600 тонн и вспомогательной при вылете 78 метров - 112 тонн. Как отмечал автор проекта В. А. Курносов: «Если бы не было этих кранов, я не знаю, как бы мы справились с этой задачей, даже думать не хочу ».

Эти краны поступили на ЧАЭС в разобранном виде и в отсутствие немецких специалистов наши монтажники из треста «Спецмонтажмеханизация» под руководством начальника треста В.А. Ковальчука, и специалистов Л.М. Королева, Л.Л. Кривошеина, О.П. Ионова, П.В. Калинина, В.Д. Мучника, А.Л. Лаврецкого и многих других смогли в сроки значительно более короткие, собрать эти краны и запустить их в работу, несмотря на то, что ранее эти краны у них не находились в эксплуатации. Разобрались не только в механике, но и в электронике.

И конечно самое сложное при монтаже «Укрытия» - дистанционный монтаж металлоконструкций, который проводился под руководством ведущих специалистов Минсредмаша в исключительно сложной радиационной обстановке. Это стало возможным благодаря внедрению специалистами НИКИМТа под руководством В.П. Иванова телевизионного и радиоуправления ходом производства строительно-монтажных работ.

Для перекрытия центрального зала была разработана и изготовлена металлическая конструкция, которая состояла из двух балок. Каждая балка длиной 40 метров, высотой 3,4 метра и массой 65 тонн, связанных в единый пространственный блок общим весом 165 тонн. Монтаж этой балки над центральным залом полон драматизма, так как в один из самых ответственных моментов, когда уже оставалось не более двух метров до окончательной установки этой грандиозной по своим габаритам конструкции под названием «Самолет» произошел разрыв троса лебедки крана, и вся эта конструкция могла рухнуть в «развал» реактора, что могло привести совершенно к непредсказуемым последствиям.

Хладнокровие и профессионализм руководителей монтажа и высококлассных специалистов А.Н. Усанова, В.И. Рудакова, В.С. Андрианова, Н.К. Страшевского, Л.Л. Кривошеина, О.П. Ионова, и многих других, участвующих в монтаже, предотвратили трагедию. На третьи сутки 23 сентября 1986 года балка «Самолет» была установлена в монтажное положение. Это был один из самых ответственных и драматических моментов при возведении «Укрытия».

Трое суток участники монтажа этой балки не уходили с площадки. Вот что сказал в одном интервью в 1996 году генеральный директор ВНИПИЭТа, автор проекта «Укрытие» В.А. Курносов: «Когда кран „Демаг“ поднял блок балок Б-2 („Самолет“) и установил его сверху, я стоял и плакал. Мы затыкали, наконец, этот проклятый радиоактивный вулкан! »

Уже к 1 октября 1986 года на эту балку были установлены 27 металлических труб перекрытия диаметром 1220 мм и длиной 36 метров. Теперь можно было доложить МАГАТЭ и всему международному сообществу, что взорвавшийся реактор 4-го блока изолирован от окружающей среды и всякие фотографии с космических спутников только подтвердят это.

Для выполнения работ требовались не только высококвалифицированные специалисты-монтажники, строители, но огромное число водителей, операторов бетононасосов, механиков и т.д. Министерством обороны СССР были призваны на шестимесячные курсы резервисты, переданные в военностроительные части Минсредмаша. На территории Иванкова и Чернобыля были развернуты два военно-строительных полка, а в Тетереве - военно-строительный отряд, которые обеспечивали рабочей силой строительную площадку.

Во вторую и третью смены потребовалось большое количество водителей. Особенно для большегрузных машин, машин по доставке бетона - «миксеров». Особая забота была по обеспечению строительства операторами-машинистами бетононасосов.

Учитывая сложившуюся ситуацию в Чернобыле, создали ускоренные учебные курсы подготовки водителей на бетоносмесительные машины и машинистов-операторов бетононасосов. Надо сказать, что водители, операторы бетононасосов, механизаторы составляли во второй и третьей сменах одну треть численности работающих. Они были настоящими героями! В тяжелейших радиационно-опасных условиях они укладывали до 6000 кубометров бетона в сутки. Именно герои, и им памятник надо поставить рядом с «Укрытием».

Как правило, специалисты из всех организаций Минсредмаша по заданию штаба министерства вылетали немедленно, без каких-либо проволочек. Все дела откладывались, ради решения чернобыльских проблем. Графики замещения специалистов в Чернобыле утверждались или Е.П.Славским или А.Н. Усановым и выполнялись беспрекословно.

В первую смену, которая длилась с 20 мая по 15 июля 1986 года, количество рабочих и ИТР, занятых на работе в Чернобыле от Минсредмаша, составило 5076 человек при машинном парке 988 единиц. Во вторую смену, с 16 июля по 15 сентября, - 9347 человек, при машинном парке 1400 единиц.

В третью заключительную смену с 16 сентября по 2 декабря, работало порядка 11 тысяч человек при количестве машин и механизмов 1400 единиц. Всего от Минсредмаша в работах по ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС в период с 1986 по 1989 годы участвовало более пятидесяти тысяч человек, в том числе более пятнадцати тысяч военных строителей. И все они были специалисты самого высокого уровня.

Оперативность в организации работ в Чернобыле Минсредмашем, как и все последующие действия, поражают воображение любого человека, и еще долго будут удивлять. Как можно было в условиях высокой радиационной обстановки, где и подступиться-то к пораженному взрывом реактору из-за тысяч рентген было невозможно, менее чем за полгода совершить невероятное - закрыть 4-й энергоблок Чернобыльской АЭС. И закрыть так, что уже 30 ноября 1986 года, как когда-то советские воины в Берлине оставляли свои подписи на стенах поверженного Рейхстага, так и в этот день строители, монтажники, да и все участники этой грандиозной по своей значимости работы оставляли свои автографы на стенах сооруженного «Укрытия», надежно закрывшего опасный реактор.

Строительство объекта «Укрытие», несмотря на сложную радиационную обстановку, позволило решить все главные задачи по надежной консервации разрушенного блока в предельно короткий срок - 5,5 месяцев. Это явилось уникальной инженерной работой, практически был первый опыт ликвидации последствий крупной аварии на АЭС, не имеющей аналогов в мировой практике, потребовавший смелых неординарных научных и проектных решений, инженерного риска, слаженной работы всех организаций, качественного и незамедлительного исполнения. 30 ноября 1986 года объект «Укрытие» был принят Государственной комиссией и передан ЧАЭС для долговременного обслуживания.

Взрыв в Чернобыле - это трагедия, от которой содрогнулся мир, которую забыть невозможно. Да и забывать нельзя. Она отняла жизнь и здоровье у тысяч людей, искалечила их судьбы, нанесла непоправимый ущерб природе. И в то же время она высветила истинную сущность людей. Их способность сплотиться перед лицом беды, их жертвенность и готовность к подвигу

При сооружении «Укрытия» в самом центре главных событий всегда находились заместитель министра А.Н. Усанов, главный инженер ВНИПИЭТа В.А. Курносов, начальники главков В.И. Рудаков, К.Н. Москвин, Ю.М.Савинов, руководители строительных трестов и многие ведущие специалисты Минсредмаша. Они взяли на себя самые ответственные решения с начала и до окончания работ. Провели в Чернобыле все три смены, выезжая только на короткий срок в Москву. Когда шла речь об их замене, особенно о Рудакове, то Владимир Иванович сказал: «Здесь я знаю обстановку на каждый день и час, могу вовремя принять нужное решение, а что мне делать в Москве? Умру, но начатое дело не брошу».

Рядом с ним в Чернобыле были только те, кого он знал по работе, кому доверял и верил. В Москву он приезжал только на три-четыре дня. Давал указания сотрудникам своего главка и снова возвращался назад. Он отдал всего себя Чернобылю, фактически сжег себя. Его не стало 22 января 1988 года в возрасте 58 лет. Также вскоре не стало А.Н. Усанова и В.А. Курносова.

Беспредельно преданными делу были начальники главков Ю.М. Савинов и К.Н. Москвин, директор НИКИМТа Ю.Ф. Юрченко, зам. главного инженера «Оргстройпроекта» В.П. Барабаш, главный инженер треста «Энергоспецмонтаж» В.C. Андрианов, начальник треста «Спецмонтажмеханизация» К.Н. Кондырев, главный инженер 11 ГУ Л.В. Забияка, начальник УС-604 из Красноярска Е.В. Рыгалов, начальник УС «Сибакадемстрой» Г.Д. Лыков, зам. начальника строительства Игналинской АЭС Г.М. Середа, начальник СМУ управления «Химстрой» К.С. Тадыков, начальники трестов «Спецхиммонтаж» Э.В. Жунда и «Промэлектромонтаж» С.А. Дмитроченков.

Смелые, хладнокровные, мужественные они умели нести ответственность за порученное дело и идти на оправданный риск. Ценой собственной жизни они сделали все, чтобы закрыть разбушевавшийся реактор. Все работы в Чернобыле проводились при непосредственном руководстве Правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В работе комиссии от Минсредмаша участвовали первый зам. министра А.Г. Мешков, зам. министра Л.Д. Рябев, начальник хозяйственного управления министерства И.А. Беляев, генеральный директор НИКИМТа Ю.Ф. Юрченко.

Минсредмаш под непосредственным руководством своего легендарного министра Е.П.Славского выполнил задачу, поставленную перед ним Правительством, потому что были командированы наши лучшие специалисты. Благодаря слаженной работе и благодаря централизованному управлению с остальными министерствами Минсредмаш смог решить эту задачу. 30 ноября чернобыльцы Минсредмаша встречаются ежегодно, вспоминая все, что связано со строительством этого навечно укрывшего 4-й энергоблок «Укрытия». Вспоминают своих друзей, вспоминают всех, кто отдал свое здоровье, свою жизнь ради выполнения этой задачи.

Многие участники ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС Минсредмаша были награждены орденами и медалями. Заместитель министра А.Н. Усанов, начальник УС «Сибакадемстрой» Г.Д. Лыков и машинист-оператор бетононасосов механик с Игналинской АЭС В.И. Завидий получили высшую награду страны - звание Героя Социалистического Труда.

Учитывая пережитое, хочется надеяться, что подобное больше никогда не повторится. Напряжение было беспредельным. Но мы справились. А по-другому в нашем министерстве и не могло быть. Мы были все вместе - от министра до рабочего. И нас объединяла одна цель - победить в этой схватке с неизвестностью, которую мы все вместе преодолели. Победили, потому что здесь работали лучшие кадры страны.

Громкие слова в адрес ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС - это не дань моде, а знак глубокого уважения к людям, которые, работая в экстремальных условиях по сооружению «Укрытия», действительно стали Героями. Не сомневаюсь, что совершенный ими подвиг в сердцах потомков будет бессмертен.

Сейчас, вспоминая те времена, можно с уверенностью сказать, что в тяжелейших условиях работы на ЧАЭС ликвидаторы прошли серьезную школу испытаний на прочность и мужество, и они ее выдержали. Таким были все участники ликвидации катастрофы на ЧАЭС, и очень жаль, что таких людей становится с каждым днем все меньше и меньше.

К 25-летию катастрофы на ЧАЭС мною подготовлена книга «Схватка с неизвестностью», которая написана с использованием воспоминаний чернобыльцев. Эти воспоминания подобраны таким образом, чтобы у читателя сложилась ясная картина, как проходило сооружение уникального объекта «Укрытие» в условиях огромных радиационных полей, где совершенно невозможно было находиться человеку и как с этим справились наши специалисты.

Воспоминания написаны людьми, которые были не просто свидетелями, очевидцами тяжкого испытания, они были непосредственными участниками ликвидации катастрофы, первопроходцами в опасной зоне. Эти воспоминания дают возможность более полно представить трагедию тех дней, мужество и героизм наших людей по долгу, по зову совести причастных к ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Всемирно известный писатель Ю.В.Бондарев - участник Сталинградской битвы, Герой Социалистического Труда, лауреат многочисленных премий, прочитав книгу, написал отзыв, в котором, в том числе сказано:

«В истории человечества это новый род войны с неизвестным, неведомым врагом, но не менее коварным и вероломным. Как старый солдат- сталинградец в год юбилея низко склоняю голову перед всеми бойцами-чернобыльцами, перед живыми и мертвыми, всеми, кто бесстрашно смотрел в глаза невидимому врагу и отдал единственную жизнь, чтобы остановить его, не пустить „гулять“ по народным нивам, не ведающим о беде»

Елена Козлова
ветеран атомной отрасли,
участник ликвидации последствий аварии
на ЧАЭС в 1986-1987 годах,
кандидат технических наук,
член Союза писателей России.